Другие статьи

Чем опасны колдуны
Чем опасны колдуны и экстрасенсы (Узнаем правду о ясновидящих, потомственных целителях и колдунах)
Когда исчезает вера, то ее место занимает суеверие. Человеческая душа в этом отношении не терпит пустоты


Опомнись, куда ты идешь?
Опомнись, куда ты идешь?(из писем игумена Никона пьющему человеку)
Я слышу, что ты продолжаешь изрядно выпивать в крайний себе вред. Что ожидает человека на этом пути? Я тебе сейчас напишу


Участь в конференції
«Зародження та розвиток українського цивілізаційного простору: проблеми національного державотворення, духовної та культурної самобутності українського народу»

20-летие со дня основания духовного заведения
20-летие со дня основания духовного заведения
Сегодня исполняется 20 лет со дня основания нового духовного заведения, которое сейчас носит название Почаевская Духовная Семинария

Методика диспута с сектантами

Методика диспута с сектантами

  Людям, желающим отстоять православие от нападок сектантов, можно предложить использовать следующие советы (исполнимые, естественно, только при том условии, что у собеседников есть достаточно времени для общения и взаимный интерес друг к другу):

 1. Начав обсуждение некоторой темы, миссионер не должен позволять ее сменить. Очень часто сектант, видя, что его заявление по данному вопросу не достигает нужного ему эффекта (потому что оно рассчитано на людей, не знакомых ни с Библией, ни с православной мыслью), быстро меняет тему: «Ну, ладно, что мы с этими иконами, а вот скажите, почему вы...».

 Поэтому надо в начале дискуссии четко обозначить ее тему и попросить собеседника самостоятельно ее сформулировать или согласиться с предложенной формулировкой обсуждаемой проблемы. И затем, до тех пор, пока этот сюжет не будет проговорен достаточно детально, не позволять перескакивать на иные темы, вновь и вновь возвращаясь к изначальной теме дискуссии: «Извините, у нас с вами разговор сейчас не об этом».

  2. Следует внимательно проверять библейские цитаты, приводимые сектантами. Иногда они ставят точку там, где стоит всего лишь запятая, и от этого теряется значительная часть смысла. Например, столь часто употребляемая ими библейская фраза: «Бога не видел никто никогда», имеет продолжение: «Единородный Сын, сущий в недре Отчем, Он явил» (Ин. 1.18). И если первая часть фразы явно говорит против всякой возможности иконописания, то вторая как раз открывает возможность для изображения: явленное изобразимо.

 Если приводятся слова о том, что «Бог... не требует служения рук человеческих», то нужно дочитать эту фразу до конца: «как бы имеющий в чем-либо нужду» (Деян. 17.24-25). Сектанты используют начало этой фразы как для отрицания крестного знамения, которым православные осеняют себя, так и для отвержения икон, не вдумываясь в то объяснение, которое ап. Павел дает своим словам в конце этого предложения. Чтобы понять эту мысль апостола, надо задуматься — а только ли в служении рук человеческих Бог не имеете нужды? А в чем Он имеет нужду? В «служении ртов» человеческих, воспевающих «аллилуйя»? В служении «ног человеческих» (миссионеров, обходящих все¬ленную, чтобы возвестить Евангелие)? В служении «кошельков человеческих», раскрываемых для уплаты церковной десятины? Бог действительно не имеет нужды ни в чем. Он — полнота всякого бытия. Не имеет Он нужды ни в мире, ни в людях, ни в человеческих душах. По слову одного православного богослова: «мы Богу не нужны; мы — желанны». Бог просто дарит людям Себя, Свою любовь. Он просит: «придите ко Мне не ради Моей нужды в вас, а ради вас самих; придите не затем, чтобы Мне стало радостнее, а чтобы Вы жили». Поэтому не только служение рук человеческих не нужно Богу, но и служение сердец и служе¬ние совести. Богу не нужны Евангелия, написанные и издаваемые человеческими руками, но Евангелие нужно самим людям. Иконы не нужны Богу, но они нужны христианам для того, чтобы чаще вспоминать о Нем. Крестное знамение напоминает о Жертве Любви — и что же плохого в этом напоминании? Богу оно не нужно. Означает ли это, что все, что не нужно Богу, не нужно и его ученикам? Бог не требует пищи. Может быть, и человеку в таком случае не стоит есть?

 Если приводятся слова: Бог «не в храмах рукотворенных живет» (Деян. 7.48), то можно попросить сектанта посмотреть на поля этой библейской странички. Там указаны параллельные библейские места к этому стиху. Пройдя по указанной ссылке ЗЦар. 8.26-30, окажется, что это мысль Соломона. Но высказал он ее как раз в молитве по окончании постройки Иерусалимского Храма: «Поистине, Богу ли жить на земле? Небо и небо небес не вмещают Тебя, тем менее сей храм, который я построил. Но призри на молитву раба твоего. Да будут очи твои отверсты на храм сей. Услышь моление народа твоего, когда они будут молиться на месте сем». И что же — мысль, высказанную библейским мудрецом при постройке храма, теперь надо считать аргументом против строительства христианских храмов? По милости Своей Бог был с народом Ветхого Завета в его храме. По той же Своей милости Он пребывает со Своим новым народом — тем народом, которому Он даровал Свое Тело и Кровь. Храм — это стены, которые строятся вокруг людей, собравшихся у Евхаристической Чаши.

 3. В ходе дискуссии вполне может оказаться, что оппонент использует взаимоисключающие аргументы и выдвигает обвинения, уничтожающие друг друга. Например, сектантам очень нравится собственная «современность», «западность», и в принципе они считают себя на порядок образованнее православных. У православных-де — только невежественные суеверия, средневековая магия и языческие пережитки. А на стороне сектантов (протестантов) — вся мощь современной культуры. Поэтому, если в разговоре скажут: «Вы, православные, Библию не изучаете, а лишь бездумно исполняете свои обряды», стоит сложить эти слова у себя в сердце. Через некоторое время, после того как собеседнику будет изложено, например, православное богословие иконы или другие стороны православной мысли и жизни, оппонент начнет говорить нечто ровно противоположное: «Ну, это все умствования, это все философия. А у нас есть Библия, и христианину достаточно только ее одной». Итак, сначала он с апломбом заявлял, что Православие слишком примитивно для того, чтобы быть истинным, а затем утверждает, что Православие слишком сложно, чтобы быть истинным. Во многих беседах сектанты следовали именно такому сценарию. Услышав же один за другим оба этих тезиса, миссионер вправе предложить собеседнику все-таки определиться: либо Православие для него слишком примитивно, либо слишком сложно...

 4. Первой темой дискуссии следовало бы предложить избрать вопрос о христианском единстве: «Да будет одно стадо и один пастырь» (Ин. 10.16); «Отче, да будут все едины» (Ин. 17.21) — это не только молитва Христа ко Отцу, но и Его заповедь всем христианам. От сектанта надо услышать согласие с тезисом о том, что единство христиан есть благо, что христиане должны беречь единство и стремиться к нему. Но если некий человек или группа проповедует принципы, заведомо мешающие делу спасения человека, — тогда можно прекратить с ними общение. В остальных же вопросах для любого христианина очевидно должен быть приемлем принцип, сформулированный блаженным Августином: «В главном — единство, во второстепенном — разнообразие, и во всем — любовь».

 Христиане не имеют права разрывать единство Тела Христова лишь по обрядовым вопросам или из-за различий в педагогической или миссионерской методике. Поэтому каждая из взаимных претензий друг к другу должна рассматриваться с учетом первосвященнической молитвы Спасителя о единстве христиан: достаточно ли это весомый повод для разрыва? Дерзнет ли каждый из собеседников на Страшном Суде перед Христом и в присутствии апостолов (особенно — ап. Павла, который так много учил христиан взаимной терпимости) сказать: мы порвали общение с этими христианами вот из-за этого повода? Разрыв же по недостойному поводу есть грех.

 Если этот раскол произошел из-за недостаточной осведомленности о воззрениях и практиках осуждаемой группы христиан — то это грех простительный. Если же раскол вдохновлялся лишь похотью власти или похотью противостояния, или похотью диссидентства («Да, да, я знаю, что вы этот вопрос понимаете иначе, и что у вас есть основания толковать его иначе, но я все равно считаю единственно возможной лишь практику моей общины»), — то это грех уже несравненно более тяжелый. Этот грех из числа тех, что вопиют к Богу, к Его Суду и к Его отмщению.

 5. Следующая тема для обсуждения и согласия — это собственно выявление предмета, материала дискуссии. Надо сразу условиться, что дискуссия носит богословский характер и что поэтому сравнению подлежат вероучительные позиции общин: не грехи тех или иных прихожан или пастырей, не отступления от вероучительных принципов, а сами принципы. Если выяснится, что православные не всегда следуют принципам своей же собственной Церкви, то это не повод для разрыва с православными. Это будет просто призывом к последовательности. Это будет призыв попробовать стать лучшим православным, чем некоторые из знакомых собеседнику.

  6. После этих предварительных соглашений первой темой для собственно богословского обсуждения можно избрать вопрос об интерпретации Писания. Не нужно слишком поспешно возводить своих оппонентов в ранг оппонентов Библии. «Если человек не согласен со мной — может быть, это значит, что он всего лишь не согласен с моим пониманием Библии, а не с самой Библией и не с Богом». Расхождение Православия и протестантизма (разделившегося на множество сект) — это расхождение толкований Слова Божия. Те или иные библейские стихи допускают весьма различное толкование и применение в жизни. И поэтому надо смотреть, какое же из толкований учитывает большее число библейских свидетельств. Здесь задача православного участника дискуссии — «сбавить азарт» сектантского собеседника, привыкшего считать, что его толкование Библии самоочевидно и что иначе понимать Писание просто невозможно.